Gurevich.intercon.ru

В начале недели на Большой сцене Дома Актера давали пьесу Ф. Саган «Когда лошадь теряет сознание». Обычно я с большей или меньшей легкостью постигаю взимосвязь названия с содержанием, но на этот раз я так и не поняла, когда какая лошадь теряла сознание и как сей факт повлиял на судьбу персонажей. Кто дурак — я или Француаза Саган — я не знаю. Полагаю, что все-таки не Ф. Саган. Но ведь и у меня есть смягчающее обстоятельство: по ходу пьесы я постоянно отвлекалась. Отвлекающих факторов, не позволивших поймать ключевой момент, который разъяснил бы аллегорический смысл названия, было достаточно.

Фактор №1: зрители

Зал был почти полон. Кто-то даже позволил себе смелость выстроить целый ряд приставных стульев. Ряд, впрочем, не понадобился. Чьими силами и где были найдены и сагитированы такие разные по виду зрители, мне неизвестно. Субтильные старушки, ядреные матроны, бритоголовые мужчины с мощными затылками, девушки с прекрасными восторженными глазами — в разнообразии публики недостатка не было. Однако, надо заметить, настрой у столь разных типажей был удивительно одинаковый: благосклонность, даже восторженность. Наш зритель и вообще-то не злой, но здесь радушие и непосредственность прямо зашкаливали. Смех зала то и дело выбивал меня из колеи, заставляя задумываться над его причинами. Может быть, в момент одной такой задумчивости я и пропустила что-то важное…

По завершении представления устроили овацию и кричали «браво». Имели ли право создатели спектакля на подобный прием? Безусловно, имели. Безусловно, не все.

Фактор №2: игра

Чтобы все были в курсе, вот в нескольких строках сюжет пьесы.

Изломанная кривляка Присцилла Честерфилд возвращается из Парижа в фамильный замок с молодым красавцем Хьюбертом и объявляет аристократам-родителям (Генри-Джеймсу и Фелисити), что намерена выйти за него замуж. Однако Хьюберт собирается жениться вовсе не по любви: у него уже давно есть возлюбленная, Корали. Женившись на Присцилле, он планирует таким образом обеспечить безбедное существование себе и своей любовнице. Кстати, она может выйти замуж за Бертрама, брата Присциллы, и тогда все вообще будет замечательно. Корали приезжает в замок в качестве сестры Хьюберта и производит фурор. Ею впечатляется не только конченный ботан Бертрам и еще какой-то оставшийся за кадром аристократ, но и хозяин поместья — умный, ироничный, скучающий Генри-Джеймс Честерфилд. Она оказывает последнему явное предпочтение. Хьюберт страшно бесится. В самый решающий момент, в день свадьбы Хьюберта, когда Генри-Джеймс предлагает Корали отправиться с ним в Париж и жить там в счастливой бедности, она говорит: ах, все замечательно, но, видите ли, я люблю Хьюберта. Генри-Джеймс отвечает: ну да, я так и думал, вот вам два билета на самолет, бегите и будьте счастливы. Они бегут, а Генри-Джеймс велит дворецкому отнести нюхательных солей дамам Честерфилд и сказать заодно, что свадьба отменяется. Все.

Сюжет, надо сказать, не захватывает. Интриги никакой. С самого начала становятся известны истинные цели Хьюберта. Еще до появления Корали ясно, что она сейчас приедет и всех очарует. Не вызвал сомнения и тот факт, что сама она желает остаться лишь с одним мужчиной — с Хьюбертом. И по большому счету, было неинтересно, женится все-таки Хьюберт на Присцилле или воссоединится с Корали. Словом, все как-то вяло в сюжете. Волей-неволей обращаешь внимание на воплощение. Когда не важно, что, становится важно, как. Ну и?..

Актерский ансамбль развалился на два: старая гвардия (Генри-Джеймс Честерфилд, его жена Фелисити и дворецкий Сомс) и юная поросль (Хьюберт, Корали, Присцилла, Бертрам). Они неважно сочетались друг с другом. Великолепный Генри-Джеймс с его чисто МХАТовским достоинством был принужден обмениваться репликами с нелепым Хьюбертом, который вихлял и жестикулировал сверх меры. Хьюберт вообще очень напоминал «реального пацана», для завершения образа не доставало кепки и треников.

Безумно раздражала Присцилла — свою роль она пыталась лепить, видимо, со Светки Букиной (персонаж сериала «Счастливы вместе ТНТ). Получилось совершенно неорганично. Никулин в книге «Почти серьезно» рассказывал, как однажды, чтобы сыграть пьяного, он выпил водки. В результате — впечатление было такое, будто пьяного взялся изображать сумасшедший. Вот что-то похожее произошло с Присциллой.

Бертрам и Корали раздражали меньше, но стать достойными партнерами Генри-Джеймсу не смогли и они. Не доставало пластики, опыта, а может, и таланта. Если Бертрам часто переигрывал, то Корали явно недоигрывала. Не верилось ни в ее любовь к Хьюберту, ни в ее симпатию к Генри-Джеймсу, и даже в ее равнодушие к Бертраму — не верилось.

Дуэт Генри-Джеймс — Фелисити выглядел лучше. Но образ леди Честерфилд, до зубовного скрежета правильной английской аристократки, получился настолько хрестоматийным, что все ее реакции и реплики были предсказуемы. Никаких тебе ньюансов. Скучно.

Строго говоря, мне за весь спектакль понравилась лишь одна мизансцена — она продолжалась секунд тридцать: дворецкий по приказу леди Честерфилд забирает у Генри-Джеймса чучело их давно покойной собаки. Жаль, что у дворецкого маленькая роль. А то бы, чувствую, развернулись бы они на славу.

Когда постоянно отвлекаешься на несовершенную игру, невозможно сосредоточится на тексте. Видимо, лошадь потеряла сознание как раз в тот момент, когда я срастно желала одного: чтобы реплики у Присциллы наконец кончились, и она уже делась бы куда-нибудь со сцены. Или же лошадь лишилась чувств, когда провожая глазами болтающегося по сцене Хьюберта, я вспоминала постановки нашего школьного драмкружка. Был и еще один повод отвлечься. Неожиданный.

Фактор №3: тело

Это первый раз со мной такое. Наблюдая за Корали, одетой в обтягивающее телесного цвета платье, я не то что на тексте не могла сосредоточиться — я не могла себя заставить посмотреть на ее лицо. Взгляд курсировал от подтянутого зада к обрису грудей и обратно. Прямо мистика. Я вроде и раньше видела красивые фигуры в облегающих платьях, но это… это было что-то. Это была та одежда, которая манит стократ сильнее наготы. И какая разница, какие слова произносит голова, когда по сцене дефелирует такое тело?..

Фактор №4: режиссер-постановщик

Этот сделал все, что мог, чтобы я не проникла в загадку названия пьесы. Постановка получилась настолько статичной, что через двадцать минут после начала одолела зевота. Да, Француаза Саган, конечно, поработала над диалогами, но хотелось еще, чтобы и постановщик поработал: как-то обыграл текст, придал динамики. Ну и что, что Хьюберт размахивает руками, а Бертрам мечется из угла в угол? Это не считается. В качестве декораций на сцене две рамы, которые можно возить туда-сюда, их время от времени перемещают — но от нечего делать, смысловой нагрузки в этих действиях не обнаруживается. На заднем плане стоят еще две декорации, изображающие шкафы. У них верхняя часть вращается. В кульминационный момент объяснения с Корали Генри-Джеймс ходит по сцене кругами и вращает их. Это самый сильный ход постановщика. Но зевота все равно не пропала. А когда борешься со сном — до разгадывания ли аллерогий?..

Вот так вот я и не узнала, что бывает в случае, когда лошадь теряет сознание. Если кто-нибудь найдет эту пьесу в сети — киньте ссылочку. А то не дает покоя ощущение какой-то незавершенности… Будто гамму не доиграла.